İnsanların türküleri kendilerinden güzel, kendilerinden umutlu, kendilerinden kederli, daha uzun ömürlü kendilerinden. Sevdim insanlardan çok türkülerini. İnsansız yaşayabilirim türküsüz hiçbir zaman. Hiçbir zaman beni aldatmadı türküler de.
Türküleri anladım hangi dilde söylenirse söylensin.
Bu dünyada yiyip içtiklerimin, gezip tozduklarımın, görüp işittiklerimin, dokunduklarımın, anladıklarımın hiçbiri, hiçbiri, beni bahtiyar etmedi türküler kadar...
20 Eylül 1960
Назым Хикмет Ран
(перевод Давида Самойлова)
Песни людские прекрасней, чем люди, надёжней, чем люди, печальней, чем люди, прочнее, чем люди, И песни любил я больше людей.
Я бы мог бы жить в одиночестве, прожить без песен не мог, я изменял любимой, но песням её был верен, и песни мне не изменяли, я их понимал на любом языке.
В этом мире из всей жратвы и питья, из всех путешествий и происшествий, из всего, чему я внимал, из всего, что я понимал, обнимал и трогал, - ничто, ничто не делало меня счастливей, чем песни.
"Я думаю, что жить ради музыки - значит посвятить свою жизнь хорошему делу. Именно этому делу я и отдал всю свою жизнь..."
Лучано Паваротти (12 октября 1935 - 6 сентября 2007).
В честь памяти великого итальянского тенора Digital Kitabkhaneh представляет перевод на русский язык известной песни "Карузо", написанной в 1986 году поэтом и композитором Лучо Далла (Lucio Dalla, 'cantautore', автор-исполнитель собственных песен). Это песня-посвящение другому великому тенору - неаполитанцу Энрико Карузо. Её знаменитый припев - Te voglio bene assaie, ma tanto, tanto, bene sai - слова некогда очень популярной неаполитанской песни, которую пел и сам Карузо.
Не только оперные исполнители, но и многие представители мировой эстрады считают своим долгом исполнить "Карузо" - сегодня известно уже порядка пятидесяти версий песни. Но всё же лучшее её исполнение - дуэт Лучо и Лучано. Меланхоличный, резкий, тёпло-хрипловатый, страстно-отчаянный вокал Далла замечательно гармонирует с мощным, стройным, пронзительным бель канто Паваротти и прекрасной, полной шемящей сердце светлой печали мелодией (поистине, эти пять изящных, восхитительно мелодичных, как и сам итальянский язык, первых нот песни, от которых мурашки пробегают по коже, сложно забыть, единожды услышав. Такое не забывается...).
Luciano Pavarotti (Oct. 12, 1935 – Sept. 6, 2007) sings 'Caruso' with the author of this song, Italian 'cantautore' (singer-songwriter) Lucio Dalla, who wrote this famous touching melancholic song in 1986 (the song is dedicated to Enrico Caruso, great Italian tenor of all times from Napoli. This song's refrain is part of a Napolitan aria, which had sung Caruso himself in the beginning of the 20-th century):
Caruso
(musica e parole - Lucio Dalla)
Qui dove il mare luccica e tira forte il vento Su una vecchia terrazza davanti al golfo di Surriento Un uomo abbraccia una ragazza dopo che aveva pianto Poi si schiarisce la voce e ricomincia il canto: Te voglio bene assaie ma tanto bene sai É una catena ormai che scioglie il sangue dint'e vene sai
Vide le luci in mezzo al mare pensó alle notti lá in America Ma erano solo le lampare e la bianca scia di un'elica Sentí il dolore nella musica si alzó dal pianoforte Ma quando vide la luna uscire da un nuvola Gli sembró piú dolce anche la morte Guardó negli occhi la ragazza quegli occhi verdi come il mare Poi all'improvviso uscí una lacrima e lui credette di affogare: Te voglio bene assaie ma tanto tanto bene sai É una catena ormai che scioglie il sangue dint'e vene sai
Potenza della lirica dove ogni dramma é un falso Che con un pó di trucco e con la mimica puoi diventare un altro Ma due occhi che ti guardano cosí vicini e veri Ti fan scordare le parole confondono i pensieri Cosí diventa tutto piccolo anche le notti lá in America Ti volti e vedi la tua vita come lá scia di un'elica Ma si é la vita che finisce ma lui non ci pensó poi tanto Anzi si sentiva giá felice e ricominció il suo canto: Te voglio bene assaie ma tanto tanto bene sai É una catena ormai che scioglie il sangue dint'e vene sai
Карузо
(слова и музыка - Лучо Далла)
Здесь, где море сияет И ветра порыв силён, На старой террасе с видом на залив Сорренто Мужчина, рыдая, обнимает девушку, Затем, прочистив голос, зачинает свою песню:
- Ты знаешь, я очень, очень сильно тебя люблю, Очень, очень сильно.. И теперь моя любовь подобна цепи, что до крови туго стягивает вены.
Он увидел огоньки на морской глади, думая о ночах в далёкой Америке, но это были лишь фонари рыбаков, да белеющие струи волн за кормой. Прочувствовав щемящую боль в звуках музыки, он резко встал из-за фортепиано, Но когда он заметил Луну, показавшуюся из-за облаков, Ему стала слаще даже смерть, Он посмотрел в глаза девушки - Зелёные, как море, глаза, - Внезапно упала из них слеза,- И ему показалось, что он тонет:
- Ты знаешь, я очень, очень сильно тебя люблю, Очень, очень сильно.. И теперь моя любовь подобна цепи, что до крови туго стягивает вены.
Сила лирической оперы, где всякая драма - фарс и обман: Немного грима, мимики и трюков - и ты можешь стать другим. Но два глаза, что смотрят прямо на тебя, - такие близкие и настоящие, заставляют тебя забывать все слова и путают все твои мысли. И всё становится таким маленьким, даже те далёкие ночи там, в Америке. Ты оборачиваешься и будто бы видишь всю свою жизнь сквозь пенящиеся струи волн за кормой. Да, жизнь коротка и проходит стремительно, но он не стал думать об этом, Напротив, он уже почувствовал себя счастливее, И продолжил свою песню:
- Ты знаешь, я очень, очень сильно тебя люблю, Очень, очень сильно.. И теперь моя любовь подобна цепи, что до крови туго стягивает вены.
Caruso
(english translation and the two pictures above taken fromhere)
(music & words by Lucio Dalla)
Here, where the sea shines and the wind howls, on the old terrace beside the gulf of Sorrento, a man embraces a girl he wept after, then clears his throat and continues the song:
I love you very much, very, very much, you know; it is a chain by now that melts the blood inside the veins, you know…
He saw the lights out on the sea, thought of the nights there in America, but they were only the fishermen’s lamps and the white wash astern. He felt the pain in the music and stood up from the piano, but when he saw the moon emerging from a cloud death also seemed sweeter to him. He looked the girl in the eyes, those eyes as green as the sea. Then suddenly a tear fell and he believed he was drowning
I love you very much, very, very much, you know, it is a chain by now that melts the blood inside the vein you know…
The power of opera, where every drama is a hoax; with a little make-up and with mime you can become someone else. But two eyes that look at you, so close and real, make you forget the words, confuse your thoughts, So everything became small, also the nights there in America. You turn and see your life through the white wash astern.
But, yes, it is life that ends and he did not think so much about it on the contrary, he already felt happy and continued his song:
I love you very much, very, very much, you know, it is a chain by now that melts the blood inside the veins, you know…
