Ilham Al-Madfai - 'Bazringosh' ('Hinna') - الهام المدفعي - أغنية البزرنگوش / حنة

"Источник моего вдохновения..? Серебряная гладь реки Тигр с отражающимися в ней силуэтами пальм и золотых минаретов багдадского района Казимие..." - Ильхам Аль-Мадфаи



Ильхам Аль-Мадфаи (الهام المدفعي, Ilham Al-Madfai) - один из наиболее известных на западе иракских музыкантов, легендарный багдадский певец, впервые создавший в Ираке начала 1960-х группу, игравшую традиционную арабскую музыку на современных западных рок-инструментах (бас-гитара, электро-гитара, синтезатор). Профессиональный гитарист (начал играть с 12-и лет).

Его песни одновременно современны и традиционны, за каждой из них своя история. Ильхам сыграл значительную роль в развитии и сохранении богатого арабского музыкального наследия, по-новому интерпретируя иракские народные песни. В его композициях, которые теперь хорошо известны любителям музыки всего мира, иракский фольклор бережно сохранён для будущих поколений.

"Базрингош (Хна)" (LP 'Ilham Al-Madfai' 1999) - старинная иракская народная песня. Базрингош (بزرنگوش) - это местное (ирано-иракское) название разновидности майорана - растения, часто встречающегося на берегах рек в регионе (а также в Центральной Азии, на Ближнем Востоке и в Северной Африке) и использующегося для приготовления ближневосточной приправы "затар" (смешивается с кунжутом, солью и оливковым маслом). Майоран (варианты названия на арабском - "бадракуш", "мардакуш" и "марзанджуш" (مرزنجوش, بردقوش ,مردكوش) в арабских странах также известен как "мышиное ухо" (اذن الفار).


Само слово "базрингош" (بزرنگوش), как пишет иракский веб-журнал Inciraq, происходит от персидского "мазрингош" (مزرنگوش), что означает, как и арабское اذن الفار, "мышиное ухо" (составное от "мазрен" ("мышь") и "гош" ("ухо")).

Смысл и образы этой печальной песни разгадать довольно сложно, если не знать иракского фольклора, в котором хна является символом молодости и новой жизни, а базрингош - символом зрелости и старения.

Видеоклип на песню "Khuttar" (LP 'Ilham Al-Madfai', 1999), снятый в Аммане, Иордания.




...На берегу реки Тигр, в Багдаде, в небольшом кафе-кальянной расположилась группа пожилых мужчин. Они очень устали, и, увидев поблизости крестьянина, сеющего базрингош, просят его посадить для них хну. Ведь когда хна вырастет, они могут закрасить ей свои седины, и снова, хотя бы внешне, стать молодыми и полными сил. И воспоминания молодости, поры любви, сразу же возвращаются к ним, пусть они уже состарились, иссохли, подобно растению базрингош...

الهام المدفعي

(أغنية البزرنگوش (حنة

Ильхам Аль-Мадфаи - Песня Базрингош (Хна)

(слова и музыка народные, аранжировка Ильхама Аль-Мадфаи)

يا زارع البزرنگوش ازرع لنا حنة
وجمالنا غربا واويلي للشام وما جاءنا

О, сеятель базрингош, посей для нас хну!
Наши верблюды далеко, в Сирии, и ещё не вернулись

ومحملات بذهب واويلي فوق الذهب حنة
دق الحديد على الحديد واويلي تسمع له رنة

Нагружены они золотом, а поверх золота - хна
Постучи железом по железу, и услышишь от этого звон

يامحبوبي جرحتني داويني
يا زارع البزرنگوش ازرع لنا حنة

О, любимая, изранила ты меня, исцели меня!
О, сеятель базрингош, посей для нас хну!

جرحك يا قلب خزن ولاتسجينا
يا زارع البزرنگوش ازرع لنا حنة

Рана твоя, о, сердце, пусть она лишь приносит печаль, но не пленит нас (целиком)

О, сеятель базрингош, посей для нас хну!

هي هي خوش ابنية حلوة هي خوش ابنية
تمشي معكاية إلاوفلي نرية
نرية كدر سر يابيك نرية

О, она, прелестная девушка, прекрасная, красавица
Идёт, стройная, жезлу подобная, и поднимается во мне огонь,
Огонь смущения и беспокойства, тайна души необъяснимая

عيني على أم الزلوف روت وشالت يابيك نرية
والزلف شيال شراع والقذلة مالت يابيك نرية
هي خوش ابنية حلوة هي بنية

Глаза мои на обладательнице кудрей,
Утолила жажду мою и поднялась, о, ты, та, в ком огонь,

Кудри расстелились парусом, наклонился затылок, -
Она прекрасна...

Kayhan Kalhor - Interview on the album 'Wind'

Александр Блок "Скифы" - Alexander Blok 'Scythians'

Скифы

Мильоны - вас. Нас - тьмы, и тьмы, и тьмы.
Попробуйте, сразитесь с нами!
Да, скифы - мы! Да, азиаты - мы,
С раскосыми и жадными очами!

Для вас - века, для нас - единый час.
Мы, как послушные холопы,
Держали щит меж двух враждебных рас
Монголов и Европы!

Века, века ваш старый горн ковал
И заглушал грома, лавины,
И дикой сказкой был для вас провал
И Лиссабона, и Мессины!

Вы сотни лет глядели на Восток
Копя и плавя наши перлы,
И вы, глумясь, считали только срок,
Когда наставить пушек жерла!

Вот - срок настал. Крылами бьет беда,
И каждый день обиды множит,
И день придет - не будет и следа
От ваших Пестумов, быть может!

О, старый мир! Пока ты не погиб,
Пока томишься мукой сладкой,
Остановись, премудрый, как Эдип,
Пред Сфинксом с древнею загадкой!

Россия - Сфинкс. Ликуя и скорбя,
И обливаясь черной кровью,
Она глядит, глядит, глядит в тебя
И с ненавистью, и с любовью!...

Да, так любить, как любит наша кровь,
Никто из вас давно не любит!
Забыли вы, что в мире есть любовь,
Которая и жжет, и губит!

Мы любим все - и жар холодных числ,
И дар божественных видений,
Нам внятно всё - и острый галльский смысл,
И сумрачный германский гений...

Мы помним всё - парижских улиц ад,
И венецьянские прохлады,
Лимонных рощ далекий аромат,
И Кельна дымные громады...

Мы любим плоть - и вкус ее, и цвет,
И душный, смертный плоти запах...
Виновны ль мы, коль хрустнет ваш скелет
В тяжелых, нежных наших лапах?

Привыкли мы, хватая под уздцы
Играющих коней ретивых,
Ломать коням тяжелые крестцы,
И усмирять рабынь строптивых...

Придите к нам! От ужасов войны
Придите в мирные обьятья!
Пока не поздно - старый меч в ножны,
Товарищи! Мы станем - братья!

А если нет - нам нечего терять,
И нам доступно вероломство!
Века, века вас будет проклинать
Больное позднее потомство!

Мы широко по дебрям и лесам
Перед Европою пригожей
Расступимся! Мы обернемся к вам
Своею азиатской рожей!

Идите все, идите на Урал!
Мы очищаем место бою
Стальных машин, где дышит интеграл,
С монгольской дикою ордою!

Но сами мы - отныне вам не щит,
Отныне в бой не вступим сами,
Мы поглядим, как смертный бой кипит,
Своими узкими глазами.

Не сдвинемся, когда свирепый гунн
В карманах трупов будет шарить,
Жечь города, и в церковь гнать табун,
И мясо белых братьев жарить!...

В последний раз - опомнись, старый мир!
На братский пир труда и мира,
В последний раз на светлый братский пир
Сзывает варварская лира!

30 января 1918




Scythians

You are millions. We are hordes and hordes and hordes.
Try and take us on!
Yes, we are Scythians! Yes, we are Asians -
With slanted and greedy eyes!

For you, the ages, for us a single hour.
We, like obedient slaves,
Held up a shield between two enemy races -
The Tatars and Europe!

For ages and ages your old furnace raged
And drowned out the roar of avalanches,
And Lisbon and Messina's fall
To you was but a monstrous fairy tale!

For hundreds of years you gazed at the East,
Storing up and melting down our jewels,
And, jeering, you merely counted the days
Until your cannons you could point at us!

The time is come. Trouble beats its wings -
And every day our grudges grow,
And the day will come when every trace
Of your Paestums may vanish!

O, old world! While you still survive,
While you still suffer your sweet torture,
Come to a halt, sage as Oedipus,
Before the ancient riddle of the Sphinx!

Russia is a Sphinx. Rejoicing, grieving,
And drenched in black blood,
It gazes, gazes, gazes at you,
With hatred and with love!

It has been ages since you've loved
As our blood still loves!
You have forgotten that there is a love
That can destroy and burn!

We love all - the heat of cold numbers,
The gift of divine visions,
We understand all - sharp Gallic sense
And gloomy Teutonic genius

We remember all - the hell of Parisian streets,
And Venetian chills,
The distant aroma of lemon groves
And the smoky towers of Cologne

We love the flesh - its flavor and its color,
And the stifling, mortal scent of flesh
Is it our fault if your skeleton cracks
In our heavy, tender paws?

When pulling back on the reins
Of playful, high-spirited horses,
It is our custom to break their heavy backs
And tame the stubborn slave girls

Come to us! Leave the horrors of war,
And come to our peaceful embrace!
Before it's too late - sheathe your old sword,
Comrades! We shall be brothers!

But if not - we have nothing to lose,
And we are not above treachery!
For ages and ages you will be cursed
By your sickly, belated offspring!

Throughout the woods and thickets
In front of pretty Europe
We will spread out! We'll turn to you
With our Asian muzzles.

Come everyone, come to the Urals!
We're clearing a battlefield there
Between steel machines breathing integrals
And the wild Tatar Horde!

But we are no longer your shield,
Henceforth we'll not do battle!
As mortal battles rages we'll watch
With our narrow eyes!

We will not lift a finger when the cruel Huns
Rummage the pockets of corpses,
Burn cities, drive cattle into churches,
And roast the meat of our white brothers!

Come to your senses for the last time, old world!
Our barbaric lyre is calling you
One final time, to a joyous brotherly feast
To a brotherly feast of labor and of peace!

january 30-th, 1918

© A. Wachtel, I. Kutik and M. Denner