Sunday, December 9, 2007

Alfred Ed. Brehm on camels - Альфред Эдмунд Брем о верблюдах

Верблюжий полк у Магдабы (1925), художник Септимус Пауэр. 'Camel corps at Magdhaba' (1925) by H. Septimus Power (1877–1951)
<...> « Верблюд так же делится на породы, как и лошадь; между благородным верблюдом, воспитанным у бишаринов (кочевое племя в области Беллед-Таки, в Судане) и называемым хеджин, и обыкновенным египетским вьючным верблюдом такая же разница, как и между арабским конем и ломовиком. Бишаринский хеджин — совершеннейший из всех известных мне верблюдов; он способен в течение одних суток ровной рысью пройти 5, без особого усилия 10, и с усилием даже до 20 немецких миль; поэтому его употребляют исключительно для верховой езды, и с ранней молодости приучают к ходьбе рысью. Рысь его до того скора, что лучший конь с трудом за ним поспевает (рысью же). Египетский вьючный верблюд — громадное животное, с короткими и толстыми ногами, с приземистым и мощным телом, очень ленив и разогнать его рысью очень трудно; бишарин напротив того высок на ногах, сухощав, тонкокостен и неутомим, для переезда чрез обширное пространство неоценим, притом же его походка ни мало не утомляет ездока; египетский верблюд, пожалуй, непригоден для путешествия через пустыню, но зато выносит такие чудовищные тяжести, что египетское правительство издало закон, по которому никто не имеет права навьючивать более семи арабских центнеров (около 570 венских фунтов) на одно животное.

Бедуин на своём верблюде. Фото А. Жарро, 1858-1860 год, Египет. Bédouin sur son chameau. A. Jarrot, 1858-1860 (Egypte). http://expositions.bnf.fr/veo/feuilletoirs/index.htmОбе породы имеют свои преимущества, но бишарин решительно выше вьючного. Каково было бы мученье, если бы приходилось ехать по целым дням на верблюде, который ходит только шагом! Это животное ступает не так, как млекопитающие (исключая жирафа), то есть не ставит единовременно правую переднюю и левую заднюю ногу, а двигается за раз всем боком, причем поднимает заднюю ногу примерно на 1/4 секунды прежде, чем переднюю. От этого происходит такое раскачивание спины, что ездок поневоле должен выделывать жесты наподобие китайского болванчика. Скорость шага навьюченного верблюда равняется скорой ходьбе привычного пешехода; таким образом пришлось бы 12 часов в сутки раскачиваться и кивать против своей воли. От всего этого избавляет вас хеджин. Добрый бишарин широко расставляет свои ноги и идет такою покойной рысью, что рекомендующий его араб считает себя вправе дать о нем следующий, несколько преувеличенный отзыв: «Тушруб финджан кахвэ аалэ тахеру!» (араб. "На его спине можешь выпить чашку турецкого кофе"!, не пролив из нее ни капли, как подразумевается). Но добрый хеджин имеет еще много других хороших качеств: он не упрям, не кричит, когда на него влезаешь или слезаешь с него, и вовсе «не требует плети».

Нужно по нескольку месяцев иметь дело с верблюдами, чтобы оценить по достоинству все эти качества, потому что иначе невозможно себе представить, что такое верблюжье упрямство. Если он чего-нибудь не захочет делать, то какие адские усилия требуются для его укрощения! Он приходит в ярость, издает из глубины горла страшное рокотание, выпучивает из шеи пузырь, надутый воздухом, величиною с детскую голову, из которого cочится слюна, ревет, кусается, лягает и закусывает удила. Всадник изо всей силы натягивает поводья, заворачивает ему голову назад, так, чтобы она стояла вертикально, старается голосом успокоить или же запугать верблюда, — все напрасно, он еще бешенее несется дальше. Но вот удалось ухватиться за тонкий ремень, продетый в одну из его ноздрей: начинаешь тихонько тянуть его к себе, и зверь встал как вкопанный. Хочешь принудить его лечь на землю, - он снова ревет; наконец, лег, только что подойдешь к нему, чтобы влезть на спину, яростный рев раздается еще пуще прежнего и перемежается с жалобным визгом, словно скотина жалуется на обиду, и потом опять переходит в необузданную ярость. Едва поставишь ногу в стремя, как животное, точно одержимое бесом, с невероятною быстротой вскакивает на ноги и скачет прочь. Нужно ехать рысью, он стоит, ни с места, или вертится кругом, или же бежит к изгороди из мимоз с намерением сбросить седока в чащу этих кустов, густо усаженных длинными колючками, острыми как иглы; ударишь его плетью — опять начинается по порядку все тоже, с теми же околичностями. Сущее отчаянье с такою тварью! Хеджин же в сравнении с нею то же, что образованный человек в сравнении с самым грубейшим болваном.

Отдых верблюда, фотограф Зангаки, 1870 год, Египет. Repos d’un chameau. Zangaki, 1870 (Egypte). http://expositions.bnf.fr/veo/feuilletoirs/index.htm


Раз уж я разговорился о пороках верблюда, перечислю и остальные его дурные качества. Арабы обращаются с верблюдом со всевозможною заботливостью, однако, я только раз имел случай подметить в одном из этих скотов некоторую привязанность к хозяину. Злонравные верблюды бьют и кусают своих хозяев, в чем я убедился однажды через одного проводника, которому собственный верблюд искалечил левую руку зубами. При всем том верблюд труслив, он защищается копытами и зубами только против слабейших животных; вой гиены наводит на него величайший ужас; а если вблизи каравана зарычит лев, то верблюды рассыпаются во все стороны. Что касается умственных способностей, то они в этом отношении стоят на низшей степени: единственные признание смышлености, которые я в них заметил, ограничиваются памятью местности, знанием путей, по которым они часто проходят; к этому можно еще присоединить чрезвычайно развитую любовь к детенышам; об этих забавных зверках они пекутся с величайшею нежностью.

Но у верблюда есть и великие добродетели. Он очень вынослив, может долго переносить жажду и вследствие этих свойств справедливо считается полезнейшим из всех африканских домашних животных. Он питается обыкновенно жесткими репейниками, грубой иссохшей травой, а в деревнях соломою дурры; только во время усиленных переездов чрез пустыню ему дают зерен дурры. Он пожирает сочные листочки мимоз вместе с ветками, на которых сидят жесткие, острые колючки от 3 до 4 дюймов длиною, но они не причиняют никакой раны ни его толстокожему нёбу, ни бородавчатым губам. Heредко он с удовольствием съедает какую-нибудь старую корзину, сплетенную из листовых жилок финиковой пальмы. В летнее время навьюченные верблюды могут, без вреда для себя, 4 или 5 дней обходиться без пойла, а в дождливое время — зимний сезон внутренней Африки, — когда им достается много зеленого корму, они от 8 до 10 дней легко остаются без воды. Зато когда дорвутся, то уже выпивают зараз по нескольку ведер. Некоторые путешественники рассказывают басню, будто бы в пустыне в крайних случаях истомления жаждою распарывают живот верблюда, чтобы воспользоваться водою, содержащейся в его желудке. Я расспрашивал на этот счет старых шейхов, поседевших в переездах по пустыням: никто ничего такого не слыхивал. Я и сам убедился, присутствуя при вскрывании только что убитых животных, что совершенно невозможно пить воду, перемешавшуюся с желудочным соком животного и со всеми питательными веществами, наполняющими его желудок. Эта кашица имеет противнейший запах, который не проходит и тогда, когда для выделения воды ее процеживают и потом еще эту воду кипятят. Впрочем и без этого натянутого доказательства необыкновенной полезности верблюда драгоценные его качества очевидны. Верблюды составляют величайшее богатство кочевых племен, занимающихся их воспитанием, поддерживают существование многих людей, и кроме того обусловливают возможность торговли и путешествий, a следовательно и цивилизации в таких странах, которые без них едва ли были бы обитаемы ». <...>
(Брем А. Путешествие по Северо-Восточной Африке, или по странам, подвластным Египту: Судану, Нубии, Сеннару, Россересу и Кордофану (1849-1852))

Sunday, December 2, 2007

Juanito Valderrama - 'Te comparé con la adelfa (fandango)' - 'I compared you with the oleander'

"Мне не так-то часто и подражали, потому что у меня довольно сложная манера пения. Но среди моих поклонников есть и просто сумасшедшие обожатели - они прямо с ума сходят, увидев меня на сцене. Я помню, как-то один из них от переизбытка эмоций даже чуть не ударил меня..." - Хуанито Вальдеррама

Хуанито Вальдеррама. Фото 1930-х годов. Juanito Valderrama, 1930'sХуанито Вальдеррама
(Juanito Valderrama; b. 1916 (Jaén) - d. 2004 (Sevilla)) - выдающийся испанский певец.
Хотя наибольшую известность ему принесло исполнение популярных эстрадных и народных песен ("coplas"), сам Хуанито называл себя прежде всего "кантаором фламенко". Родившись в андалузской деревеньке близ Хаэна в простой крестьянской семье, Хуанито начал приобщаться к искусству пения фламенко с самого дества, когда работал в поле с родителями. С тех пор пение стало настоящей страстью его жизни, вылившись в карьеру длиною почти что в 70 лет (Вальдеррама, однако, не ограничивался пением; он был популярным киноактёром в Испании 1940-70-х, а также писателем). Первые записи Хуанито появились ещё в начале 1930-х, после знакомства с легендарной певицей фламенко Долорес Хименес Алькантара "Нинья де ла Пуэбла".

'Te comparé con la adelfa' - раннее фанданго молодого Хуанито 1930-х годов, золотой эпохи испанского фламенко. Фанданго - один из наиболее эмоциональных стилей пения канте фламенко, отличающийся совершенно особой ритмикой и мелодизмом. "Фанданго" - ритмическое внушение страсти, страстного и странного торжества... он - транскрипция соловьиной трели, возведенной в высшую степень музыкальной отчетливости", - писал Александр Грин в одноименном рассказе.

"Я сравнил тебя с олеандром"
- так переводится название этого потрясающе проникновенного трагического фанданго. Олеандр - это крупный вечнозелёный кустарник с яркими белыми и розовыми цветами, растущий в области сухих и полусухих субтропиков от Марокко и Португалии на Западе вплоть до южного Китая на Востоке. Сок листьев олеандра, как и многих других южных растений, ядовит.

Цветы олеандра. Oleander's flowers


Отчаянно страстный, резкий, эмоциональный голос и виртуозное пение юного Хуанито во многом напоминают исполнителей алжирского раи (особенно шеба Мами; послушайте для сравнения раннюю запись Шеба Мами) и пакистанского каввали, ведь фламенко сформировалось в средневековой арабской Андалусии на стыке цыганской, автохтонной испанской и арабской музыкальной традиции.

Хуанито Вальдеррама исполняет солеа (1967):



Juanito Valderrama

'Te comparé con la adelfa' (fandango)

laralalará...

y en la montaña
yo te comparé con la adelfa
que se cría en la montaña
y cuando al besarte aquel día
me supistes tan amarga
que te aborrecí enseguía

ay querer
no pidas que te quiera
que yo no te puedo querer
que tengo una compañera
que olviarla no pué ser
porque pa mi ha sío muy buena


Хуанито Вальдеррама

"Сравнил я тебя с олеандром"

И в горах,
сравнил я тебя с олеандром,
что в горах растёт
И когда поцеловал я тебя в тот день роковой,
Стала ты мне так горька,
что я тотчас возненавидел тебя

Ай, мука, желания,
Не проси меня, чтоб любил я тебя,
Не могу тебя я любить,
Есть у меня подруга,
Забыть её - невозможно,
Очень сладкой она для меня была